Влад Прогин - Факультет Хэ[СИ]
— Смиирно! — заорал Долболобов так, что Толин усилитель, будь он существом разумным, насупился и увидел бы в этом массивном прапорщике конкурента.
Невольно все вытянулись, а разговоры заглохли сами собой. Воля Долболобова давила сильнее, чем бетонная плита. Только Ки, пересиливая ментальную команду и давление, встала во весь рост на Толином плече и выдала достаточно сложный загиб, в своем любимом стиле.
— А не … В … … … … … ….
Цензурного было в этом загибе очень мало. Не учла Ки только одного: пытаться смутить прапорщика матом эффективно не более, чем попытка затушить пожар бензином. Причем не разбавленным ослиной мочой, а фирменным, высококачественным.
— Да … Кто … Вообще …
Тирада прапорщика была громкой, звучной и красочной. И Ки оставалось только запоминать, попутно печально отмечая, что до истинного мастера ей расти и расти. Редкие существа женского пола в толпе краснели, бледнели, но держались. Будучи человеком военным, а к тому же прапорщиком, Роман Поликарпович одинаково матерился в присутствии всех. Лишь через пять минут сорок секунд плотной матерной речи прапорщик остановился. В наступившей тишине стало слышно, как кто–то сзади зааплодировал.
— А теперь, минибаба, стоять смирно! Ясно?
— Да… — пискнула та, оглушенная тирадой не менее Толи.
— По форме отвечать!
Ки задумалась, потом вспомнила подходящую фразу из фильма.
— Да, сэр!
— Сэр? Да сэры в … Штатовских … … …! — Долболобов повернулся к Артему, и уставился на него.
— Рядовой, как правильно надо отвечать по форме?
— Яволь, мейн фюрер! — сохраняя серьезное лицо, произнес Артем, перекидывая косяк в другую часть рта.
Отжимания, потом пробежка по лесу. Четыре километра. Толя бежал, сражаясь с темнотой в глазах, оставившей лишь маленький пятачок, в котором мелькали деревья. Ки летала с дерево на дерево и не отставала. Ей в этом плане было проще. Стэк отстал, просил не ждать, а Софья, разумеется, бежала на равных с ним. Артем умчался вперед, так как выкурив какой–то «Мэднесс акселерант», теперь просто не мог стоять на месте.
— Таймаут, — бросил Толя Вильфреду Цетонову, который бежал рядом.
— Окей.
Толя плюхнулся на ствол поваленного дерева и отдышался. Пятачок, в котором не так давно мелькали деревья, медленно расширился, темнота ушла из глаз, тщетно сражаясь за каждый кусочек.
Каждый из участников этого забега получил по маячку, который позволял Долболобову видеть всех на экране и фиксировать прохождение ими контрольных точек.
— Ну и ну. Откуда вообще этот Долболобов? — спросил Толя, когда смог более или менее вменяемо воспринимать мир.
— Наш, говорят. Дар ментального убеждения похлеще, чем у джедая и рвение все делать по уставу. Из–за этого он и выше прапорщика не пошел. Это все, что я знаю, — пояснил Вильфред, поглаживая бобра. — Нам еще хорошо, на нас его убеждение не так сильно действует, как на обычных людей. Их так вообще клинит на этом…
— Чего сидим, кого ждем? — раздался голос из громкоговорителя, спрятанного в листве дерева неподалеку. — Подняли зад и побежали, пенсионеры хреновы!
Для убедительности тирада была сдобрена русским народным матом, завернутым «по–военному».
— Варикапов и Мосфетов себя проклинают. Беспроводные метки они проектировали, — хмыкнул Вильфред и со вздохом встал. Толя последовал его примеру….
* * *Утро теперь превратилось в сущий кошмар. Долболобов не знал пощады, делая из бедных инженеров еще и солдат, всячески искореняя способы мухляжа: Артема заставлял дышать перед упражнениями десять минут очищенным воздухом, реквизировал периодически косяки, а по лесу натыкал датчики дыма, у Славки Роботова этот изверг изъял непонятный механизированный костюм, помогавший ему отжиматься, ну а Леху Лизергинова вообще дисквалифицировал за допинг и стал тренировать по отдельной программе. Судя по «счастливому» лицу химика «отдельная программа» не содержала ничего хорошего.
Но как бы ни было тяжело, к Долболобову постепенно привыкли, как к неизбежному злу.
* * *Столовая НИИ представляет собой небольшое одноэтажное здание, сокрытое от посторонних глаз другими корпусами. Здесь находится царство Вани Чернова, по прозвищу Шеф. Тяжело представить себе более маньячного повара, знающего больше рецептов, нежели он. Приготовление пищи — это его стихия, где Шеф настоящее божество. Потому и кушают в столовой все всегда вкусно и много. В подчинении у Шефа обычно бегает два гастарбайтера, которых тот гоняет непрерывно, заставляя отрабатывать свои деньги и не филонить. Ну а за частотой рук последних следит похлеще, чем ревнивый муж за женой.
Как следствие, за год Шеф умудряется порадовать всех кухней со всего света: от японских рецептов, до французских деликатесов. От традиционной русской и до арабской кухни.
Правда, сегодня Шеф решил порадовать всех по–английски, подав на завтрак овсянку, но это не отменяло того, что завтра может оказаться что–то интересное. Интересное настолько, что больше половины предпочтет переждать неблагоприятный в плане еды день в ресторанчике «Буэль» напротив НИИ, который славится редкостным постоянством меню.
— Должен отметить, занятия у Долболобова пробуждают аппетит, отметил Толя, садясь за стол.
— А я наоборот, запихнуть в себя ничего не могу, — пожаловался Стек. — Прям кусок не лезет в глотку.
— Стекушка, ты меня уважаешь? Тогда кушай… — Софья точно знала как простимулировать Стаса.
— Меня волнуют гопари, которые у НИИ крутятся, — пожаловался Толя.
— Те, которых я в последний раз куранул? — осведомился Артем.
— Да, — кивнул Толя. Крутятся постоянно возле НИИ, да и как–то непохоже на обычных гопников — ходить в дорогом фирменном спортивном костюме.
— Думаешь, что это шпионы?
— Или журналисты. Или еще кто.
— Может гопстопнуть их и куда–нибудь убедить в Корею уехать?
На том и порешили, спланировав акцию на «как только, так сразу».
* * *Тем временем, три упомянутых гопаря умудрились попасть на территорию института, забравшись на грузовик с военными, которые привезли какой–то хлам. Убедившись, что все куда–то ушли, они пошли в ближайший корпус и быстро прошлись по первым пустым квартирам, разжившись весьма ценными документами по наспех создаваемому вооружению. Они обшаривали третий по счету корпус, когда в подъезде послышались шаги. Дверь следующей квартиры оказалась заперта, но ключ услужливо торчал в двери.
Ганс осторожно отпер дверь и протиснулся в помещение, а остальные за ним. Тишина. Кажется, пронесло. Ганс осторожно запер дверь на нижний замок, благо тому не требовался изнутри ключ.
* * *Жанна Дулина, тридцать два года. Микробиолог каких поискать, женщина редкой красоты и доброты, скромная, да еще и укомплектованная мозгами высшего сорта. Однако, как и у всего в нашем мире, был у нее недостаток, который перечеркивал многие достоинства. Организм у нее был «со странностями». Вместо своеобразного дара, как у остальных, у нее проявилась аномалия, вследствие которой организм периодически вбрасывал в кровь такое количество гормонов, что впору лезть на стену: хуже кошки по весне. Во время приступа силе и ловкости Жанны мог позавидовать даже самый тренированный ниндзя.
В такие минуты она просила соседа запереть дверь ее квартирки на третьем этаже на замок cнаружи, и чтобы ни одна живая душа, тем более незадачливый физик, даже и не подумал к ней приблизиться. Прибьет же!
Побочным эффектом таких аномалий была просто неземная красота, о которую сломало пару зубов даже время: на вид ей не было и двадцати.
Сейчас, когда организм изволил в очередной раз спустить гормон в кровь, тем самым отключая мозг и передавая управление над телом инстинктам, Жанна сидела взаперти. Мысли больше напоминали бурный поток прорванной плотины, несущийся с бешеной скоростью. В нем мелькали обрывки лиц, как реальных, так и вымышленных, куски снов и сумасшедших фантазий, да и вообще много чего. Привычная к такому состоянию, она металась по комнате, пытаясь успокоиться, но не могла. Сегодня приступ был на удивление сильным…
Тут, в коридоре послышался шум и прежде, чем она успела что–то подумать, увидела его. Мужчинка! Нет… Даже не один, два, нет… их три…
Сознание окончательно отошло на задний план, а в глазах загорелся огонь хищницы. Она двинулась в направлении застывших в страхе агентов: наверное, слишком диким было ее лицо.
* * *От Жанны шатающиеся агенты вышли только ранним утром следующего дня. Что с ними происходило, они толком не помнили, но по ощущениям их только что переехал трактор «Беларусь». Причем каждого по восемь раз.
